о хлебе
Автор: Сенчукова Мария Николаевна
Организация: МКОУ «СШ № 2»
Населенный пункт: Волгоградская область, город Михайловка
Пять лет назад я набрала свой первый класс. Я молодая, совсем без опыта работы, а они шустрые, озорные, далеко не дисциплинированные. Первая проблема возникла уже 2 сентября, когда мы пришли в столовую. Дети быстро поели и стали лепить из хлеба шарики и кидать друг в друга. Я сделала им замечание, но должного эффекта оно не произвело. Дети продолжали кидать в то время, когда я не смотрела.
Я уже тогда начинала писать свои рассказы. Не надеясь на известность и признание, просто для себя. Первыми слушателями стали как раз они.
Уже третьего сентября урок литературы я начала совсем не по теме. Я читала им свой рассказ.
-Не смей трогать хлеб,- донесся до моих ушей резкий голос бабушки.
Я стоял, полусогнувшись, у кухонного стола с намерением выкинуть в мусорное ведро остатки засохшего хлеба. Это я вчера вечером опять забыл убрать его в хлебницу, и он к утру уже зачерствел.
-Не смей,- повторила она ещё строже. - Положи на стол.
-Бабуль, ты чего, - растерялся я, и в нерешительности не мог бросить хлеб. Рука моя застыла над мусорным ведром.
-Бабуль, он же чёрствый. У нас вон ещё целая буханка. И булочки! И печеньки вкусные к чаю. Я с надеждой посмотрел на бабушку.
Но мои слова не вызвали у неё улыбки, а скорее наоборот. Крупная, тяжёлая слеза медленно покатилась по её щеке. И как-то в один момент стало мрачным всегда доброе и ласковое её лицо. И столько тоски читалось в глазах её, что мурашки (одна за другой) пробежали по моей спине.
Я судорожно пытался понять, за что бабушка сердится на меня. Мысли в моей голове перемешались. Но ответа не находил. Я вопросительно посмотрел на неё, продолжая держать хлеб в руке, но от мусорного ведра всё же отошёл. Её взгляд убеждал меня в этом.
-Алёша, подойди ко мне,- чуть мягче произнесла бабушка. - Присядь.
Бабушка, не вытирая, катившихся одна за другой, слёз, начала свой рассказ.
-В войну мне было 5 лет. Да 5, с небольшим. В семье я младшей была. Двое братьев да я. Я помню подвал. Мы жили в нём. Бесконечные бомбёжки выгнали нас из родного дома. Да и не помню я его. Подорвали немцы его сразу, как город бомбить начали. Зато помню подвал холодный, покрытый плесенью. Мы почти не выходили на улицу. Братья иногда убегали в надежде найти хоть какую-то еду. Нам и до подвала жилось нелегко. Никогда мы вдоволь не ели. А в те дни так совсем есть нечего было. Голод. Тянущая боль в желудке. Постоянно хотелось есть.
Я молчал, затаив дыхание. Бабушка словно в забытьи замолчала. Я разжал руку и положил хлеб. От этого она как бы очнулась и продолжала, ещё тише, чем прежде.
-Я маленькая была, мало понимала, почему мамка плачет и где-то в углу считает последние крохи хлеба и остатки почти сгнившей картошки. Сама она не ела почти. Всё мне да братьям отдавала. И плакала. Часто ночами плакала.
Однажды на рассвете я проснулась от шёпота братьев:
-Давай сбежим к партизанам. Хоть мамке да Маруське не в тягость будем. Два рта мамка не потянет долго.
-Да кто нас возьмёт. Кому мы нужны малолетние.
-А так вместе, все вместе с голоду передохнем. Видал как мамка вчера картошки считала.
Это было последнее, что я слышала от моих братьев. Наутро их уже не было. И больше никогда их не было. Пропали. Без вести пропали. И мамка чахла от голода и горя. Картошка вскоре закончилась и хлеб тоже. Потом меня отправили в детский дом в наш город. И там я тоже хотела есть, но вкуса еды я не чувствовала. Только хлеб казался мне самым вкусным на свете.
Холодная струя пота потекла по моей спине.
Мы молчали. Долго. Бабушка словно забылась. И лишь глаза огромные, полные безудержной тоски рассказывали мне о том, что она вновь вспоминает весь тот ужас, который был 70 лет назад. Голод. Боль. Смерть. Страх. Как кадры чёрно-белого фильма о войне один за другим мелькали в её глазах. Я вскочил!!! Подбежал к столу и стал целовать засохший хлеб, а потом бабушку.
- Прости, родная, прости, что заставил тебя вновь вспомнить весь тот ужас и всю ту боль.
Она ничего не сказала, лишь тихонько сжала мою руку в своей. Я прислонился к её груди. Мы молчали. Но только сейчас я понял, почему бабушка всегда, когда сметает хлебные крошки со стола, кладёт их в рот.
Не знаю, могут ли дети в 5 классе понять смысл, который я вкладывала в этот рассказ, но больше хлебом они не кидались никогда.