Содержательные модусы лирики Владимира Высоцкого

Автор: Решетняк Богдан Викторович

Организация: ГОУ ЛНР СГ № 7

Населенный пункт: Луганская Народная Республика, город Стаханов

Изучение литературного наследия В.С. Высоцкого является для современной науки проблемой достаточно новой. Ведь для советского литературоведения (до 1991 г.) Высоцкого не существовало, его имя не упоминалось ни в монографиях, ни (тем более) в учебниках. Начавшийся в конце ХХ века научный интерес к творчеству В.С. Высоцкого, так называемый «бум Высоцкого», в настоящее время несколько затих, поскольку поэт перешел в число признанных «классиков». Ныне творчеству Высоцкого посвящают монографические исследования и сборники научных работ, без его имени теперь трудно представить не только вузовские, но и школьные учебники и пособия. Тем не менее, проблема изучения феномена творчества Владимира Семеновича Высоцкого очень многогранна, при этом достаточно нова и свежа для современного литературоведения (даже если считать математический период ее изучения – с 1990-х), в связи с чем уточнение и углубление отдельных ее аспектов представляется заданием актуальным и необходимым для формирования целостной, всесторонней историко-теоретической концепции развития русской литературы второй половины ХХ века.

В данной работе будут рассматриваться художественные особенности лирики Владимира Высоцкого, преимущественно содержательные особенности, к которым мы относим, опираясь на концепцию, изложенную в первом разделе, такие элементы, как тема, идея / проблематика, фабула, характер, лирический герой, пафос, мотив. Поскольку содержание и форму лирики В. Высоцкого мы рассматриваем как тесно взаимосвязанный двухкомпонентный организм, каждый из компонентов которого невозможен в своем функционировании без второго, обращения к форме будут присутствовать и в настоящем разделе, однако они будут локальными, тогда как подробный анализ формальных особенностей произведения В. Высоцкого будет осуществлен в следующем параграфе.

Как уже отмечалось в предыдущих разделах, поначалу В. Высоцкого воспринимали как автора и исполнителя так называемых «блатных» песен. То есть воспринимали как шансонье. Отметим, что шансон – это собирательный термин, которым обозначают различные жанры русской музыки: блатная песня, городской романс, военные, эмигрантские песни и т.д. Есть у Высоцкого и такие стихи, это – одна из граней его многогранного таланта. И так как Высоцкий начинал с этого жанра, мы в своем исследовании также начнем с него. Многие жанры, особенно лирические, уже задают поэту, взявшемуся за данный жанр, определенную тематику. Тематическая направленность шансона Владимира Семеновича – это жизненные обстоятельства, можно сказать приключения отчаянных ребят, готовых на всякие поступки – и плохие, и благородные, как ради корысти, так и исходя из каких-то идейных принципов, убеждений. Лирический герой таких произведений или персонаж (может быть и персонаж, поскольку значительная их часть имеет эпический характер) – по большому счету маргинальный герой, но в то же время не лишенный морали, гуманизма. При этом блатная тематика не преподносится поэтом как серьезный, надрывный нарратив, призванный вызвать у реципиента сочувствие, жалость и проч. драматические эмоции, а преподносится в шуточной тональности, с юмористическим пафосом. Например, стихи «Город уши заткнул» (1961), где лирический герой – вор, рассказывающий об особенностях своей профессии: «И пускай сторожит тебя ночью лифтер, / И ты свет не гасил по привычке, – / Я давно уже гвоздик к замочку притер, / Попил водички и забрал вещички». И здесь же: «Когда город уснул, когда город затих, – / Для меня лишь начало работы. / Спите, граждане, в теплых квартирках своих. / Спокойной ночи! До будущей субботы!» [1, с. 14].

Следует отметить, что блатные стихи Высоцкого – это всегда нечто большее, чем шансон. В них автор, как правило, закладывал глубинные жизненные смыслы, предлагает серьезную проблематику. Это, например, предательство со стороны близких людей, друзей, как в стихотворении «Правда ведь, обидно» (1962): «За давнишнее, за драку – все сказал Сашок, / И – двое в синем, двое в штатском, черный воронок…» [1, с. 15]. В данном контексте следует отметить один интересный нюанс, а именно то, что неоднократно лирический герой говорит о предательстве со стороны женщины (мотив женской неверности), как, например, в стихе «Бодайбо» (1961): «Не заплачешь ты и не станешь ждать, / Навещать не станешь родных. / Ну а мне плевать – я здесь добывать / Буду золото для страны» [1, с. 13]. Также в стихотворениях «Давно я понял – жить мы не смогли бы…», «У тебя глаза как нож», «О нашей встрече» и др.; нередко здесь идет речь о женщине, отказавшейся дожидаться возлюбленного осужденного.

Еще один вектор общечеловеческой проблематики, затрагиваемой В. Высоцким в «блатных» песнях – это лишение человека свободы, когда речь идет не просто о тюремном быте лирического героя, а о самой большой несправедливости по отношению к любому человеку – о лишении его права выбора, свободы. Пример – произведение «Серебряные струны» (1962), в котором лиричекий герой естественночеловеческую возможность созидать, свободу оценивает дороже, чем жизнь: «У меня гитара есть – расступитесь, стены! / Век свободы не видать из-за злой фортуны! / Перережьте горло мне, перережьте вены, / Только не порвите серебряные струны!» [1, с. 18]. Стремление человека к свободе, освобождению от оков проявляется в константном для «блатных» стихов В. Высоцкого мотиве побега из мест заключения («Зэка Васильев и Петров зэка», «Не уводите меня из весны!», «Побег “на рывок”» и др.).

Близким данной проблематике – лишение человека свободы – является мотив антигуманистичности человеческого общества в целом, как такового. Он звучит в стихотворении «Я был душой дурного общества»: «С тех пор заглохло мое творчество, / Я стал скучающий субъект. / Зачем мне быть душою общества, / Когда души в нем вовсе нет?» [1, с. 23]. В стихотворении «Так оно и есть…» лирический герой, выйдя на свободу из лагеря, говорит о том, что попал в ещё более удручающую атмосферу, нежели в стенах тюрьмы, в «город без людей», имея в виду человеческое безразличие, отстраненность по отношению друг к другу: «Бродят толпы людей, на людей не похожих, / Равнодушных, слепых. / Я заглядывал в черные лица прохожих – / Ни своих, ни чужих» [1, с. 62].

Выразительным в поэзии В. Высоцкого является мотив дружбы: «За меня невеста», «Ребята, напишите мне письмо», «Тот, кто раньше с нею был» и др.

То, что было отмечено нами выше – векторы проблематики, мотивы, – осознавалось во многом и самим поэтом, о чем свидетельствует одно из его публичных высказываний: «В каждой из первых песен была одна, как говорится, но пламенная страсть: в них было извечное стремление человека к свободе, к любимой женщине, к друзьям, к близким людям, была надежда на то, что его будут ждать» [1, с. 32].

Для стихотворений В. Высоцкого, относимых к жанру «шансон», характерны и философские мотивы, касающиеся, прежде всего, жизненного пути человека. Так, лирический герой в произведении «На одного» размышляет о том, что на протяжение жизни человеку не приходится делить с другими, и приходит к выводу: «Что же – на одного? / На одного – колыбель и могила» [1, с. 26].

Во взгляде на жизненный путь человека, персонажа, лирического героя, присутствующего в блатной лирике («фартового человека»), ощутима минорная тональность, что воплощается в мотиве невезения в жизни, несложившейся жизни: «Сколько лет, сколько лет – / Все одно и то же: / Денег нет, женщин нет – / Да и быть не может. / Сколько лет воровал, / Столько лет старался! / Мне б скопить капитал, / Ну а я – спивался» («Сколько лет, сколько лет») [1, с. 33].

Что характерно для жизни упомянутого выше «фартового человека», то, что логично, представлено и в художественных текстах «блатного» жанра. Так, устойчивым для стихотворений данного ряда является мотив употребления, распития спиртных напитков, при этом отличается высокочастотностью употребления лексема «водка»: «Нас вместе переслали в порт Находку. / Меня отпустят завтра. Пустят завтра их. / Мы с ними встретились, как три рубля на водку, / И разошлись – как водка – на троих» («За хлеб и воду») [1, с. 38]. Или же: «Сколько я не стремился, / Сколько я не старался, – / Кто-нибудь находился, / И я с ним напивался» [1, с. 48].

Следует отметить и некоторый интересный иронический аспект произведений В. Высоцкого шансонного блока, а именно особенности содержательного оттенка эпитета «советский», в который как раз и закладывается иронический подтекст. Его мы ощущаем в произведениях «За хлеб и воду» («За хлеб и воду, и за свободу / Спасибо нашему советскому народу!»), «У меня было сорок фамилий» («И хотя во все светлое верил, / Например, в наш советский народ…»), «Передо мной любой факир – ну просто карлик!» («Я привезу с собою кучу ихних денег / И всю валюту сдам в советский банк») и др. И не только шансонного блока, но и в произведениях иной тематики могут в ироничном ключе обыгрываться различные советские идеологемы. Например, в стихотворении «Про любовь в каменном веке» иронии подвергается известный советский слоган о том, что молодежь – надежда и оплот страны. В стихотворении «Мы воспитаны в презренье к воровству…» говориться о прибыли всесоюзного значенья в бюджет государства. И т.д.

В заключение анализа содержательной стороны «блатных» стихотворений В. Высоцкого приведем высказывание 1970-х гг. самого автора, подтверждающее некоторые аспекты наших изложенных выше наблюдений, подводящее им итог и, одновременно, приоткрывающее некоторые дополнительные нюансы, наводящее мост в дальнейший контекст нашего исследования: «Я не считаю, что мои первые песни были блатными, хотя там я много писал о тюрьмах и заключенных. Мы, дети военных лет, выросли все во дворах в основном. И конечно, эта тема мимо нас пройти не могла: просто для меня в тот период это был, вероятно, наиболее понятный вид страдания – человек, лишенный свободы, своих близких и друзей. Возможно, из-за этого я так много об этом писал, а вовсе не только о тюрьмах. … Эти песни принесли мне большую пользу в смысле поиска формы, поиска простого языка в песенном изложении, в поисках удачного слова, строчки. Но поскольку я писал их все-таки как пародии на блатные песни, то до сих пор это дело расхлебываю. … И простоту этих песен я постарался протащить через все времена и оставить ее в песнях, на которых лежит более сильная, серьезная нагрузка» [1, с. 16].

Значительный тематический массив лирики В. Высоцкого – это стихотворения о Великой Отечественной войне (лирика о войне, заметим, также традиционно относится к шансону). Вероятно, иначе и не могло быть, поскольку Владимир Семенович принадлежит к так называемому поколению «детей войны», росшему во время войны, взрослевшему в первые послевоенные годы, видевшему и перенесшему на себе все трудности военного и послевоенного времени. С фронта возвращались родные, близкие, много рассказывали о войне. Естественно, что указанные исторические события, процессы, не могли не отразиться в художественно-литературных произведениях того времени, и лирика В. Высоцкого не стала исключением. Вместе с тем проблематика и мотивы стихотворений В. Высоцкого о войне – как и стихотворений в жанре шансон – простираются намного дальше собственно фронтовых коллизий, быта, героичности, патриотизма и самопожертвования русских солдат. Так, в произведении «Случай в ресторане» автор предлагает нам задуматься над проблемой взаимоотношений молодого и старшего поколений: соответственно тех, кто по возрасту не подлежал призыву на фронт, и тех, кто прошел войну и вернулся. Речь идет о мнении молодых в отношении старших (очевидно, существовавшем в то время), что, дескать, да, вы воевали ради нас, поклон вам за это, ну а теперь… И о мнении старших в отношении молодежи: мы за вас жизнь отдавали, а вы такие-сякие, поглядеть бы на вас в бою и т.д. В «Случае в ресторане» Высоцкий показывает такую позицию, «активность» представителя старшего поколения – капитана, познакомившегося случайно в ресторане с молодым парнем, выпившего и решившего преподать молодому товарищу урок жизни. Вот один из фрагментов произведения: «“Ну так что же, – сказал, захмелев, капитан, – / Водку пьешь ты красиво, однако, / А видал ты вблизи пулемет или танк? / А ходил ли ты, скажем, в атаку?”» или: «Он ругался и пил, он спросил про отца. / И кричал он, уставясь на блюдо: / “Я полжизни отдал за тебя, подлеца, / А ты жизнь прожигаешь, иуда!”» [2, с. 34] В конце произведения молодой парень говорит капитану фразу, ставшею впоследствии крылатой: «Только в самом конце разговора / Я обидел его, я сказал: “Капитан! / Никогда ты не будешь майором”» [там же]. Возможно, поэт хотел здесь продемонстрировать не тенденцию того времени, 1960-х годов (стихотворение написано в 1966-м), а черты характера отдельных людей, индивидуальные качества этих людей. И в таком случае нам уже следует говорить о еще одной составляющей содержательного поля лирики В. Высоцкого – о характере, которым наделены действующие лица его стихотворений (не только военной тематики), а следовательно, если есть действующее лицо, то и о фабулярности, эпичности заметного количества стихотворений Высоцкого. В данном случае мы можем зафиксировать характер молодого человека: решительный, но тактичный, нравственный (терпел урок от старшего товарища, ветерана долго, прежде чем ответить) и характер капитана: по-человечески мелкий, вздорный, затаивший какую-то обиду на жизнь, окружающих людей.

Характеры могут быть присущи в произведениях В. Высоцкого о войне не только людям, но и персонифицированным существам. Например, в цикле «Две песни об одном воздушном бое» сначала рассказ ведется от лица летчика, пилотирующего истребитель («Песня летчика»), а затем – от лица самого истребителя («Песня самолета-истребителя»). И летчик, и истребитель имеют определенные принципы, жизненную позицию, устанавливаемые из текста, как типичные, так и индивидуальные, что позволяет говорить о наличии и в данном цикле персонажей, а следовательно – определенных характеров. И в этом контексте, отмечая некоторые черты характеров, фиксируем мотив дружбы. Так, понимая по ходу боя, что вот-вот погибнет и попадет «в иной мир», летчик в своем потоке сознания думает о следующем: «И я попрошу Бога, Духа и Сына, / Чтоб выполнил волю мою: / Пусть вечно мой друг защищает мне спину, / Как в этом последнем бою» [2, с. 39]. Особенно сильно мотив дружбы звучит в стихотворении «Он не вернулся из боя», где лирический герой в исповедальном ключе скорбит о потере друга, только после смерти последнего осознав, как много тот значил для него: «Мне теперь не понять, кто же прав был из нас / В наших спорах без сна и покоя, / Мне не стало хватать его только сейчас, / Когда он не вернулся из боя» и т.д. [2, с. 47]

В продолжение рассмотрения проблематики, выходящей далеко за пределы войны, имеющей общечеловеческую основу, показательным будет пример стихотворения «Тот, кто не стрелял». Оно имеет фабулу, персонажей. Главный персонаж – разведчик, которого приговорили к расстрелу за то, что однажды он «языка» «добыл, да не донес». И этот его проступок трактуется членами общества (а в данном контексте – это боевые товарищи) по-разному, как это происходит и в мирной жизни, вообще в жизни. Командир разведчика пытается спасти его от трибунала, однако «особист Суэтин», «неутомимый наш» выполняет свою работу: «Он выволок на свет и приволок / Подколотый, подшитый матерьял, / Никто поделать ничего не смог. / Нет. Смог… один, который не стрелял» [2, с. 64]. Этот один – солдат из взвода, производящего расстрел, он не выстрелил, не побоявшись последствий и поступив согласно своей совести. Далее, следуя фабуле, констатируем, что разведчик чудом выжил (пули его изрешетили, но ни одна из пуль не была смертельной), долго выздоравливал и снова отправился на фронт, в свой полк, где его встретили с радостью. Однако радость самого главного героя была омрачена: «Мне быть бы радым, но, присев у пня, / Я выл белугой и судьбину клял, – / Немецкий снайпер дострелил меня, / Убив того, который не стрелял» [2, с. 65]. Как видим в стихотворении «Тот, который не стрелял», достаточно кратком, сосредоточены фундаментальные основы человеческой жизни, законов человеческого общества: есть люди гуманные, сочувствующие ближнему; рядом живут и действуют люди, ставящие благополучие, жизнь человека ниже собственных интересов или даже интересов службы, некоего долга; есть люди, хоть и скрепя сердце, но выполняющие приказы; а есть иные – не идущие несмотря ни на что в разрез со своей совестью, и т.д.

В стихотворениях В. Высоцкого о войне выделяется мотив дороги, продвижения солдата, символизирующий освобождение родной земли от захватчиков. Например, в стихотворении «Мы вращаем Землю» читаем: «От границы мы Землю вертели назад / (Было дело сначала), / Но обратно ее закрутил наш комбат, / Оттолкнувшись ногой от Урала» и далее: «Мы не меряем Землю шагами, / Понапрасну цветы теребя, / Мы толкаем ее сапогами – / От себя! От себя» [2, с. 66].

Неоднократно в предыдущих тематических блоках нами отмечался мотив дружбы, присутствующий в произведениях В. Высоцкого. Однако в целом ряде произведений этот мотив укрупняется, становится лейтмотивом, что позволяет позиционировать его как тематическое явление в лирике Владимира Семеновича. Итак, стихотворения о дружбе представлены в поэзии Высоцкого достаточно выразительно и самобытно. В них передаются размышления автора о том, каким должен быть друг, какими обладать качествами, какие совершать поступки или, наоборот, какие не совершать, что есть дружба вообще; передаются эмоции, вызванные различными отношениями с друзьями, например расставанием, встречей и проч. («Мой друг уехал в Магадан», «Возвратился друг у меня…», «У меня долги перед друзьями…»). Так, уместно здесь будет вспомнить одну из самых известных работ Высоцкого – «Песню о друге» («Если друг оказался вдруг / И не друг, и не враг, а так…»), где реципиенту предлагается набор качеств и ситуаций, в которых друг может пройти испытание «на прочность». Друзьям посвящены и две не менее известные работы Высоцкого «Большой Каретный» и «Второй “Большой Каретный”». При этом следует отметить в лирике о дружбе, присутствующий и в произведениях иной тематики, мотив употребления алкогольных напитков в той или иной ситуации; из второго из выше обозначенных произведений: «В этом доме большом раньше пьянка была / Много дней, много дней, / Ведь в Каретном Ряду первый дом от угла – / Для друзей, для друзей» [3, с.16].

Лирика о дружбе В. Высоцкого богата различными смысловыми оттенками, однако, думается (учитывая как раз эти смысловые оттенки, пафос), что следующие строки из стихотворения «Вот и разошлись пути-дороги вдруг» нужно присвоить не лирическому герою, а напрямую автору: «Не знаю, как другие, а я верю, / Верю в друзей» [3, с. 21].

Еще один тематический массив – стихотворения о мужественных, романтических профессиях и их представителях, сталкивающихся с непростыми, «мужскими» испытаниями. Например, стихотворение «Затяжной прыжок с парашютом» (1972), ставшее в свое время негласным гимном советских десантников. Это также ряд произведений о превратностях работы, судьбы моряков: «На отход и приход», «О море», «Спасите наши души!» ( в последнем речь идет о критической ситуации, в которой оказались подводники) и т.д. Стихи о море дышат «ветром свободы» – той свободы, которой автору, очевидно, не хватало в социальной среде. Так, в стихотворении «Возьмите меня в море» лирический герой прямо говорит: «На суше – тесно: каждый пешеход / Опаздывает вечно и спешит, / А в море – широко: и всяк плывет / Спокойно – и под винт не норовит»; и в конце: «Всем делам моим на суше вопреки / И назло моим заботам на земле / Вы за мной пришлите шлюпку, моряки, / Поднесите кружку рома на весле!» [3, с. 28]. Отметим здесь также стихотворения «Аквалангисты» (об одноименной профессии), «Марш шахтеров» (об одноименной профессии), «Тюменская нефть» (о профессии геолога), «Летчик-испытатель» (об одноименной профессии), поэму «Первый космонавт» (написана от лица первого космонавта Ю.А. Гагарина) и др. В данном контексте целесообразно рассматривать и цикл стихотворений Высоцкого, посвященный спортсменам-профессионалам, представителям различных спортивных специальностей, в которых речь идет не только об особенностях данного вида спорта, но и очевидна проекция на человеческую жизнь в целом, на те или иные ее повороты: «Сентиментальный боксер», «Песня о хоккеистах», «Песенка про метателя молота», «Прыгун в длину», «Штангист» и др.

Последнее процитированное четверостишие из стихотворения «Возьмите меня в море» может расцениваться как преамбула к тому, о чем пойдет речь дальше. Итак, привлекает внимание высокой поэтичностью и глубиной содержания ряд произведений различной тематики, общую проблематику которых можно было бы охарактеризовать как уход от обыденности, метафизический прорыв, освобождение из неких сдерживающих оков, в частности социальных. Например, стихотворение «При всякой погоде…», где тематика – затяжное морское плавание, а проблематика – поиск чего-то нового, стремление к неизведанному, когда моряк, хоть и скучая по дому, все же рад тому, что отправился в плавание: «Ведь на суше ромашка и клевер, / Ведь на суше – поля залило. / Но и птицы летят на север, / Если им надоест тепло» [2, с. 97]. Или же стихотворение «Я уехал в Магадан», в котором лирический герой неожиданно, в одночасье бросает все и уезжает в Магадан, пытаясь убежать в том числе и от себя («Однажды я уехал в Магадан – / Я от себя бежал, как от чахотки. / Я сразу там напился вдрабадан / Водки! … Я повода врагам своим не дал – / Не взрезал вены, не порвал аорту. / Я взял, да как уехал в Магадан, / К чёрту!» [4, с. 52]). Сюда же отнесем и стихотворения, в том числе аллегорические, о людях, идущих против системы, «плывущих против течения», своим поведением, образом жизни нарушающих привычный жизненный, общественный стандарт. В произведениях данного проблематического спектра, очевидно, очень близко к лирическому герою приближается собственно автор, который сам был слишком яркой индивидуальностью, выделялся на фоне обычного устоя, что не приветствовалось в СССР. Наиболее выразительные примеры таких стихотворений – это аллегорическое «Бег иноходца», где лирический герой скакун на скачках («Я скачу, но я скачу иначе / По камням, по лужам, по росе, / Бег мой назван иноходью – значит: / По-другому, то есть – не как все» [5, с. 28]), также «Прыгун в высоту», где главный персонаж спортсмен, в отличие от всех и несмотря ни на что, прыгает с правой ноги и в итоге становится-таки чемпионом («Но съел плоды запретные с древа я, / И за хвост подергал все же славу я: / Пусть у них толчковая – левая, / Но моя толчковая – правая» [6, с. 97]), «Охота на волков», в котором один из волков, нарушая традиции, уходит за красные флажки, расставленные егерями («Я из повиновения вышел / За флажки – жажда жизни сильней! / Только сзади я радостно слышал / Удивленные крики людей» [7, с. 12]), и некоторые другие стихотворения.

Близко к обозначенной выше проблематике (уход от обыденности, метафизический прорыв, освобождение) располагаются стихи романтической или приключенческой тематики. Это такие работы Высоцкого, как, например, «Пиратская песня», повествующая о жизни пиратов: «Ловите ветер всеми парусами! / К чему гадать? Любой корабль – враг. / Удача – миф. Но эту веру сами / Мы создали, поднявши черный флаг!» [2, с. 104]. Или стихотворение с похожим названием «Пиратская»: «Был развеселый розовый восход, / И плыл корабль навстречу передрягам, / И юнга вышел в первый свой поход / Под флибустьерским черепастым флагом» [8, с. 90]. О потомственной отважной, воинственной жизни черногорцев рассказывается в стихотворении «Водой наполненные горсти…»: «Цари менялись, царедворцы, / Но смерть в бою всегда в чести, – / Не уважали черногорцы / Проживших больше тридцати» [5, с. 51]. Ряд стихотворений В. Высоцкого данной тематики объединены мотивом путешествия, дальней поездки на автомобиле, когда с персонажем (лирическим героем) случается какое-то нерядовое происшествие. Показательный пример такого произведения – «Кругом пятьсот (дорожная история)», в котором дальнобойщики попадают в метель далеко от населенных пунктов и вынуждены бороться за свою жизнь.

Как и практически любому крупному поэт, перу В.С. Высоцкого принадлежит немало произведений о любви. Например, известное стихотворение «Она была в Париже» (1966), адресатом которого многие традиционно считают Марину Влади, тогда как оно посвящено Ларисе Лужиной, что подтверждается воспоминаниями кинорежиссера С.С. Говорухина: «Там же, в горах, летом 66-го, он написал шуточную песню – «Она была в Париже». Повод написания этой песни обычно ошибочно приписывается знакомству с Мариной Влади, с которой в то время Володя еще знаком не был. На самом деле повод дала Лариса Лужина, работавшая с нами в картине. Перед «Вертикалью» она снялась в фильме «На семи ветрах» и еще в нескольких фильмах совместного производства и в связи с этим объездила весь мир. Володя в то время еще не ездил за границу, и рассказы Ларисы произвели на него большое впечатление» [8, с. 60 – 61]. Однако есть в лирике Высоцкого о любви и ряд произведений, посвященных именно Марине Влади, это «Мне каждый вечер зажигают свечи», «Нет рядом никого, как ни дыши!», вероятно «Ноль семь», «Люблю тебя сейчас» и др.

Если говорить об интимной лирики Высоцкого в целом, то ей сопутствуют несколько устойчивых мотивов. Это мотив непостоянства, предательства женщины, не ставшей дожидаться мужчину, вынужденного долго отсутствовать по тем или иным причинам. В стихотворении «Письмо» эта причина – война, разлучившая молодых влюбленных, когда солдат получает письмо: «Там стояло сначала: “Извини, что молчала! / Ждать не буду…” – и все, весь листок. / Только снизу приписка: / “Уезжаю неблизко, / Ты ж спокойно воюй и прости, если что…”» [8, с. 62]. Также отмечаем расхожий мотив конкуренции за женщину, мести своему сопернику. Это, например, стихи «Тот, кто раньше с нею был», где конкурент встречает с многочисленными друзьями своего более удачливого соперника и дело доходит до поножовщины, это «Рядовой Борисов!», где часовой выстрелом убивает своего соперника в любви, проходившего рядом в темное время суток и отказавшегося отвечать на оклик часового по уставу; допрашиваемый затем часовой солдат утверждает, что не узнал из-за непогоды сослуживца («“На первый окрик “Кто идет?” – он стал шутить, / На выстрел в воздух – закричал: “Кончай дурить!” / Я чуть замешкался и, не вступая в спор, / Чинарик выплюнул – и выстрелил в упор”» [8, с. 68]) и т.д. Ещё один традиционный для интимной лирики Высоцкого – мотив прошедшей любви («Танго», «При свечах тишина…» и др.)

У В. Высоцкого практически нет о любви лирики серьезной, проникновенно-страдальческой, вообще большинство его стихотворений о любви – шуточные, пронизанные юмористическим пафосом («Семейные дела в Древнем Риме», «В прекрасном зале Гранд-опера…», «Сказочная история» и др.). Однако следует отметить, что все-таки имеются у Высоцкого строки, отдающие дань любви как серьезному и важному чувству. Прежде всего, это, «Баллада о любви» – по сути, гимн любви как великому, могучему чувству, силе, заканчивающийся весьма не шуточным и высокопоэтическим утверждением: «Я поля влюбленным постелю – / Пусть поют во сне и наяву! / Я дышу – и, значит, я люблю! / Я люблю – и, значит, я живу!» [8, с. 101]. Также к такой – серьезной – любовной лирике следует отнести стихотворение «Дом хрустальный», в котором явственен мотив самопожертвования ради любви, женщины; стихотворение «Здесь лапы у елей дрожат на весу…», проникнутое оттенком самой нежной любви или высочайшей нежности и трепетности в любви.

Один из тематико-проблематических блоков лирики В. Высоцкого можно назвать вскрытием различных пороков, недостатков социального устройства, общества СССР. Безусловно, критикой это не может считаться, поскольку поэт вскрывает определенный изъян, на который предлагает реципиенту обратить внимание или же задуматься. Например, проблема предоставления льгот и привилегий (так называемый в то время «блат») показана в стихотворении «А люди все роптали и роптали»: «А люди все роптали и роптали, / А люди справедливости хотят: / “Мы в очереди первыми стояли, / А те, кто сзади нас – уже едят!”» [9, с. 12]. Иногда такая юмористическая тональность может перетекать в сатирическую, как, например, в стихотворении «Случай в шахте», когда бригада шахтеров задумывается, стоит ли откапывать из-под завала своего коллегу-ударника, не дававшего «спокойно» работать остальным: «Вот раскопаем – он опять // Начнет три нормы выполнять, / Начнет стране угля давать – и нам хана» [9, с. 20]. Иронизирует В.Высоцкий и над таким типичным советским явлением, как «шабашничество»; шабашник – человек, который выполняет строительные, ремонтные и другие работы, заключая частные сделки по договорным ценам. Это был народный промысел времен советского строя, распространенный способ дополнительного заработка у мужского населения СССР. «Давно, в эпоху мрачного язычества, / Огонь горел исправно, без помех, / А нынче, в век сплошного электричества, / Шабашник – самый главный человек» [9, с. 41]. И т.д. У Высоцкого достаточно много стихов данной тематики и проблематики, что и являлось, среди прочего, одной из причин его конфликта с властью.

Если продолжать говорить о юморе в произведениях В. Высоцкого, то к одному из тематических направлений в его лирике, рельефно представленному, следует отнести шуточные песни. К некоторым из них применим современный термин «стёб», имеющий в поэзии определенное жанрово-тематическое толкование, а именно: шутка-игра с элементами иронии, сарказма, с некоторой долей издевки, также с элементы несуразности, иррациональности, гротеска. У Высоцкого это стихотворения «Про джинна», «Ну о чем с тобою говорить?», «Милицейский протокол», «Семейный цирк», «Песенка про йога» и др. Мотив иных шуточных песен – политическая ирония, например, хоть и небольшой, целый цикл стихотворений посвящен шероховатостям в отношениях СССР и Китая («Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям», «О китайской проблеме», «Возле города Пекина…» и др.). Говоря о названном мотиве, следует рассматривать его более широко: это антитеза отношений СССР не только с Китаем, но и в целом с Западом, с западным миром, когда в шуточном, ироничном ключе сравниваются социальные явления, достижения СССР и западной цивилизации. Яркий пример такого произведения – «Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме». Третье направление в шуточном репертуаре – бытовая ирония, рассказывающая о жизни, буднях, мыслях, желаниях среднестатистического советского гражданина, можно сказать обывателя: «Я теперь на девок крепкий!», «Я был слесарь шестого разряда», «Песня командировочного», «Поездка в город», «Разговор в трамвае» и др.

Весьма оригинально, в орнаменте различной тематики, представлена у В. Высоцкого философская проблематика. Она носит преимущественно социо-антропоцетрический характер, то есть это размышления о человеке, его жизни, поступках, которые он совершает в связи с действием на него тех или иных социальных, жизненных факторов. Это поэтические размышления над тем, на что способен человек как в стандартной, так и нестандартной жизненной ситуации. Это также размышления над ходом жизни и гримасами жизни. Приведем несколько примеров.

В стихотворении «Человек за бортом» заложены размышления об эгоистичности человеческого сообщества, не всегда готового подать руку своему нуждающемуся члену в сложной для него жизненной ситуации. Оформлены данные размышления в форме содержательного и образного параллелизма, когда дается картина морского плавания, в которой человеку за бортом обязательно оказывают помощь и кидают спасательный круг, и рядом с ней пишется картина социальная, в которой «человек за бортом» никого не интересует, более того – вызывает осуждение, пренебрежение: «Я пожалел, что обречен шагать / По суше – значит мне не ждать подмоги – / Никто не бросится меня спасать / И не объявит “шлюпочной тревоги”, // А скажут: “Полный вперед! Ветер в спину! / Будем в порту по часам. / Так ему, сукину сыну, / Пусть выбирается сам!”» [2, с.106]. Художественные размышления о том, «на чем проверяются люди» в течение жизни, после того как война закончилась (во время войны качества человека были видны в боевой обстановке), содержаться в стихотворении «Давно смолкли залпы орудий…». О дегуманизации человечества в процессе эволюции общества идет речь в произведении «Меня сомненья…»: «Зачем, живя на четырех, / мы встали, распрямивши спины? / Затем – и это видит Бог, – / Чтоб взять каменья и дубины. // Мы умудрились много знать, / Повсюду мест наделать лобных, / И предавать, и распинать, / И брать на крюк себе подобных!» [5, с. 26]; в конце автор приходит к выводу, что лучший для человечества вариант – вернуться к своей первозданности: «Назад – не к горю и беде, / Назад и вглубь – но не ко гробу!.. / Назад – к прибежищу, к воде, / Назад – в извечную утробу!» [там же]. Одна из граней философии жизни представлена и в «Натянутом канате», в котором жизненный путь человека уподоблен ходьбе по канату, когда балансируешь, чтобы не упасть, упрямо идешь зачем-то дальше. А упадешь – на твое место придет другой и тоже будет идти зачем-то дальше, балансируя, рискуя, напрягаясь, и т.д. Стихотворение «Еще не вечер» хоть и демонстрирует нам перипетии морского абордажного боя, однако это очевидная, ощутимая метафора жизни человеческой, в которой один из основных принципов: борись, сражайся до конца и вопреки всему – и, наверняка, достигнешь своей цели. И приведем здесь еще один интересный пример, коснувшись стихотворения «Золотая середина», в котором содержаться поэтические размышления о людях «золотой середины», которые в жизни, в различных критических ситуациях, «старались сохранить и грудь, и спину, не выходя ни в первые ряды, ни в задние». О них автор отзывается без особого уважения: «Они напишут толстые труды / И будут гибнуть в рамках на картине – / Те, кто не вышли в первые ряды, / Но не были и сзади – и горды, / Что честно прозябали в середине»; и в конце: «Пусть нет звезды тусклее, чем у них, – / Уверенно дотянут до кончины, / Скрываясь за отчаянных и злых, / Последний ряд оставив для других – / Умеренные люди середины» [7, с. 60-61].

И в заключение следует отметить, что у В.С. Высоцкого есть ряд стихотворений, которые сложно или даже невозможно отнести к какой-то определенной тематике или проблематике, которые по-своему уникальны. Например, стихотворение «О фатальных датах и цифрах», где автор размышляет о судьбе больших поэтов, рано ушедших из жизни. Это также «Спасите наши души», «Лукоморье», «Расстрел горного эха», «Парус» и некоторые другие. Одно из названий последнего из перечисленных стихотворений – «Беспокойство», сам автор о нем высказался следующим образом: «Песня называется «Парус». Эта песня – она не про парус, а просто про беспокойство человеческое. … Дело в том, что эта песня, в отличие от всех моих других – они все новеллочки такие, там что-то происходит, – я попытался сделать ее всю из беспокойных фраз… Это такая абстрактная песня» [4, с. 16].

Итак, как видим, тематический и проблематический диапазон лирики В.С. Высоцкого чрезвычайно широк, охватывает множество жизненных явлений, ситуаций как актуальных в свое время, так и «вечных», живущих в каждом историческом периоде развития человечества. Есть у В.С. Высоцкого даже произведения, написанные для детей (поэма «Вступительное слово про Витьку Кораблева и друга закадычного Ваню Дыхавичного» в двух частях, стихотворения к дискоспектаклю «Алиса в стране чудес» по одноименной сказке Л. Кэролла).

Так, в работе «Содержательные модусы лирики В. Высоцкого» рассматривался тематико-проблематический блок его лирики, охватывающий широчайший спектр вопросов, явлений характера социального, культурного, морального, философского, эстетического и проч., внутренний мир человека, его духовные и душевные реалии, потребности. Так, было установлено, что тематически приоритетными для лирики В.С. Высоцкого являются стихотворения о дружбе; Великой Отечественной войне; о мужественных, романтических профессиях и их представителях, сталкивающихся с непростыми испытаниями; близко к ним располагаются стихи романтической или приключенческой тематики; это также произведения о любви; шуточные стихи; поэтический шансон (как тема и жанр) и некоторые другие тематические векторы.

Проблематика же представлена у В.С. Высоцкого вопросами жизни, общечеловеческой основы взаимоотношений между людьми, она рассредоточенная между произведениями различной тематики; в исследовании была обозначена как философская проблематика. Данная проблематика носит преимущественно социо-антропоцетрический характер, то есть это размышления о человеке, его жизни, поступках, которые он совершает в связи с действием на него тех или иных социальных, жизненных факторов. Это поэтические размышления над тем, на что способен человек как в стандартной, так и нестандартной жизненной ситуации. Это также размышления над ходом, гримасами жизни. Отдельно следует выделить и проблематику, которую можно охарактеризовать как уход (попытка ухода) от обыденности, метафизический прорыв, освобождение из неких сдерживающих оков, в том числе социальных. Выразительно представлена у Высоцкого и проблематика вскрытия различных пороков, недостатков социального устройства, общества СССР.

В той или иной тематике или проблематике звучат как оригинальные мотивы, характерные только для данного тематико-проблематического направления, так и мотивы сквозные. Так, для лирики Высоцкого о Великой Отечественной войне характерен мотив (проблематика) взаимоотношений в послевоенные годы старшего (воевавшего) и молодого (невоевавшего) поколений; мотив дороги, продвижения солдата, символизирующий освобождение родной земли от захватчиков; для произведений о любви характерен мотив конкуренции за женщину, мести сопернику, также мотив прошедшей любви; для шуточных стихов характерен мотив политической иронии, а также поэтический «стёб» – термин, имеющий в поэзии определенное жанрово-тематическое толкование, а именно: шутка-игра с элементами иронии, сарказма, с некоторой долей издевки, также с элементами несуразности, иррациональности, гротеска и т.д. Общие же, сквозные для лирики В. Высоцкого – это мотивы дружбы, предательства, в том числе женской неверности, непостоянства и некоторые другие.

Многие произведения В. Высоцкого эпичны, то есть во многих произведениях есть действующие лица, вследствие чего следует говорить о такой составляющей содержательного поля лирики В. Высоцкого, как характер, которым некоторые из действующих лиц наделены. Характерами могут обладать в произведениях В. Высоцкого не только люди, но и персонифицированные существа.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Высоцкий В. Я был душой дурного общества…: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
2. Высоцкий В. Выйти живым из боя…: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
3. Высоцкий В. Не кричи нежных слов, не кричи…: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
4. Высоцкий В. Каюсь! Каюсь! Каюсь!: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
5. Высоцкий В. Ловите ветер всеми парусами!: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
6. Высоцкий В. Любой из нас – ну чем не чародей?!: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
7. Высоцкий В. Приготовьтесь – сейчас будет грустно: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 128 с.: ил.
8. Высоцкий В. Не кричи нежных слов, не кричи…: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.
9. Высоцкий В. Летела жизнь в плохом автомобиле…: стихотворения. – СПб: Амфора.ТИД Амфора, 2012. – 127 с.: ил.

1. file0.docx.. 47,5 КБ

Опубликовано: 03.11.2020