Доброжелательные отношения в теории и практике воспитания

Автор: Багомедова Сарият Рамазановна

Организация: МКОУ «Иван-Кутанская ООШ»

Населенный пункт: Иван-Кутан

Образовательные реформы в России к середине 1990-х годов вытеснили из школы воспитание как самостоятельное, самоценное явление, которое по смыслу намного шире образования. А воспитание в истории человечества строилось на идеях и ценностях доброты, гуманизма и оптимистичности. Даже воспитание отождествлялось с формированием добродетели, как существенных качеств хорошего человека и возможных ориентиров его осознанного поведения. Доброжелательные отношения – одно из общих понятий морального сознания. Это понятие основывается на категории этики «добро». В понятие добра и строящихся на ней доброжелательных отношений люди издавна включали свои наиболее общие интересы, желания. С помощью критериев добра оценивали социальную действительность, общественные явления, поведение отдельных лиц и их поступки. Поэтому добро, наряду с человеческой жизнью, счастьем, правдивостью, справедливостью и рядом других феноменов, относится к общечеловеческим ценностям. В сознании личности эти ценности, в том числе отношения, основанные на добре, отражаются в форме ориентаций, принципов, мотивов и обуславливает ее потребности, поведение, убеждения.

Доброжелательность является отношением к человеку, ориентированным на содействие его благу, на совершение добра. Субъективно доброжелательность проявляется в благорасположении, симпатии, сочувствии, уважении достоинства человека. По отношению ко всем людям требования доброжелательности в этике определяются постулируемым моралью равенством людей и правом каждого человека на уважение. При этом в доброжелательности подчёркивается не только безусловное признание в человеке его морального достоинства, но и дружественность, готовность к плодотворному сотрудничеству. [1]

Ж.М. Гюйо высказался о доброжелательности так: «у человека нет возможности всем делать добро, но у него всегда есть возможность всем желать добра». Соответственно доброжелательность является духовно-нравственной категорией. В мыслях и целях человек может быть настроен на пожелание добра для других людей. Чтобы выявить сущность доброжелательности, проанализируем ее связи со смежными нравственными категориями.

Добро, категория этики, отражающая положительные, нравственные значения явлений общества, и личной жизни человека в его отношении к идеалу [2]. Добро является одним из наиболее общих понятий морального общественного сознания. В зависимости от того, что именно оценивается (поступок, моральное качество личности, взаимоотношения или социальная деятельность людей и т. д.), добро приобретает форму более конкретных понятий - благодеяния, добродетели, справедливости и т. п. В обыденном сознании содержание понятия «добро» помимо моральных явлений включает и другие положительные ценности, которые отождествляются с благом, обозначают приятное, полезное, целесообразное, отвечающее интересам тех или иных социальных групп. В ряде случаев трудно правильно определить грань между действиями, направленными на удовлетворение частных и общих интересов, между оценками, сделанными под воздействием преходящих обстоятельств, и суждениями, имеющими общечеловеческое основание; между решениями, обусловленными субъективными желаниями или актуальными в данный момент потребностями, и решениями, вдохновлённым стремлением к идеалу. В социальном плане добро обозначает те действия и общественные начинания, которые помогают преодолению разобщённости и отчуждения между людьми, утверждению взаимопонимания, морального равенства и братского единства. Такое понимание добра способствует независимости человека от собственных прихотей, от материальной нужды, от группового и общественного давления в его стремлении к идеалу и задает гуманистическую определённость историческим и ситуативным конкретизациям добра. В идее добра отражается стремление человека к совершенству.

Содержание добра обретает практическую направленность в его противоположности злу, воплощается в поступках, в качествах личности, когда оно осознаётся ею как антитеза зла. Выбирая добро, человек должен определить своё отношение к злу, понять необходимость его искоренения и преодоления причин, породивших данную противоположность добра и зла. Идея добра обретает свою социальную конкретность не просто в противоположности злу, но лишь, будучи претворенной в обязанностях человека перед другими людьми и перед самим собой. Добро можно понять лишь в сравнении со своей противоположностью – со злом. Об этом высказывались известные мыслители и моралисты во всем мире в разные исторические периоды.

Так Ключевский В.О. считал, что добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла. [2]

Я. Беме: «Зло – необходимый момент в жизни… Без зла все было бы так бесцветно, как бесцветен был человек, лишенный страстей; страсть, становясь самобытною, - зло, но она же – источник энергии, огненный двигатель… доброта, не имеющая в себе зла, эгоистического начала, - пустая, сонная доброта. Зло враг самого себя, начало беспокойства, беспрерывно стремящееся к успокоению, т.е. к снятию самого себя». [3]

О.Г. Дробницкий: считал, что все то, что представляемое нам безусловным благом, оказывается имеет смысл лишь постольку, поскольку существует еще и зло. [4]

Сторонники художественного способа познания мира, считали, что мы называем в этом мире злом, как моральным, так и физическим, является тем великим принципом, который делает нас социальными существами, является прочной основой, животворящей силой и опорой всех профессий и занятий без исключения. Здесь должны мы искать истинный источник всех искусств и наук. В тот самый момент, когда зло перестало бы существовать, общество должно было бы прийти в упадок, если не разрушится совсем. [5]

Поддерживая такое мнение и великий Гете, считая, что мы зовем злом, есть лишь оборотная сторона добра». [6]

Добро в его утилитарном значении представлено состоянием из совокупности добра и зла как удивительной красоты вселенной. Даже и то, что называется скверным, находится в известном порядке, стоит на своем месте и помогает лучше выделяться добру. Добро больше нравится и представляется более похвальным, если его можно сравнить со злом.

Эти позиции моралистов убедительны и, возможно, они действительно правы.

Но разве можно утверждать, что для существования добра обязательно и зло, что добро только тогда является добром, когда оно противостоит реально существующему злу?

Ответить на этот вопрос поможет анализ связей добра и долга, ответственности человека, которые являются не противоположностью добра, а как бы его началом, императивом, причиной, исходным постулатом.

Эту проблему изучал русский философ и педагог Н.Г. Дебольский, в труде «Философские основы нравственного воспитания». Он считал, что как физическая необходимость проявляется в законе природы, так и нравственная необходимость проявляется в правилах поведения и деятельности человека. Поэтому начало нравственной необходимости имеет столько же прав на существование, как и начало физической необходимости. [8]

Из их сравнения Н.Г. Дебольский выводит свой основной закон разума как начала противоречия постоянства, неизменности понятий. Исходя из этого закона соотношения физического, разумного и нравственного начал, он считает, что правило (нравственное требование) предполагает постоянства нравственного порядка, т.е. постоянства того мерила, при помощи которого одна цель ставится выше другой». [7]

Этим мерилом в общественных отношениях занимающих более высокое положение и требующих устанавливать разумный порядок, определено добро, доброта, доброжелательность и как идеал благородство (доброродство).

Н.Г. Дебольский считает правильным методом воспитания такой, который требует «понять ту общественную причину, которая породила то или другое достоинство, и затем влиять на чувства и мысли питомца в духе этой причины, а не в духе формального, отвлеченного представления о добродетелях», который существует в практике повседневных взаимоотношений людей. Это формальное отвлеченное представление о добре и добродетелях превращает их в бездейственные правила, лишая живой силы, влияющей на людей и через них на общество. [7]

На основе анализа его основных идей нравственного воспитания можно вывести следующие исходные и императивные принципы в формировании доброжелательных отношений детей, молодежи и взрослых людей:

- нравственное развитие человека касается не того, что в нем уже есть, а того, чтобы человек в своем поведении понимал необходимость выполнения определенных норм и правил, установленных в обществе, в том числе и правило доброжелательности;

- обязательность нравственных (доброты) норм может понять и принять только человек, но в нем сохраняется тройственность физической, разумной и нравственной необходимости;

- законы моральной доброты, физической необходимости могут существовать вне человека объективно, и чтобы они стали атрибутами личной и социальной жизни человека, нужна разумная необходимость и адекватные условия формирования доброжелательных отношений молодежи.

Итак, получается, что доброта и доброжелательность, с одной стороны, являются душевными свойствами, добродетелями человека, которые он сам может проявить по отношению к другим людям, с другой стороны, они выступают моральными нормами правилами, которые человек должен выполнять как законопослушный, добропорядочный гражданин перед государством, обществом, своими родителями, другими людьми.

Соответственно, для воспитания доброжелательности как душевных порывов человека, ребенка, необходимы значимые образцы исполнения долга, ответственности, самопожертвования и благородства.

Литература:

1. Р. Г. Апресян, Российская педагогическая энциклопедия. – М.: Большая российская энциклопедия, 1993.
2. Этика: Словарь афоризмов и изречений. /Сост. Д.ф.н. В.Н. Назаров, к.ф.н. Е.Д. Мелешко. - М., 1995.
3. Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 т.т. Т.3
4. О.Г. Дробницкий. Мир оживших предметов. М., 1966.
5. Мандевиль. Басня о пчелах. М., 1974.
6. Гете. Ко дню Шекспира. - 1771. /Пер. Н. Ман.
7. Дебольский Н.Г. Философские основы нравственного воспитания. – СПБ, 1880 г.
8. Дебольский Н.Г. О подготовке родителей и воспитателей к делу воспитания детей СПб, 1883.