Возможно, мое восприятие субъективно, но прежде всего «немцы России» ассоциировались у меня с русской армией.

Генералы Лефорт, Миних, … Впрочем, Франц Лефо́рт был родом из Женевы и правильнее было бы именовать его швейцарцем. Поскольку юный Петр I, познакомился с ним в Немецкой слободе, я оставляю за ним этот сомнительный этноним.

Сегодня, даже трудно представить, что на территории Москвы конца XVII века, был такой удивительный оазис, как Немецкая слобода. Представьте себе жаркую пустыню и среди ее песков, утопающий в тени деревьев райский уголок, где возле родника Зем-Зем отдыхают люди. Никому из них в голову не приходит что-то сломать, изгадить… Эти люди уважительно относятся к женщинам, любое дело в их руках спорится…

Как я понимаю теперь, приблизительно вот так воспринял юный Петр жителей Немецкой слободы. С одним из них он сблизился на столько, что тот стал его наставником на всю его дальнейшую жизнь, которую по праву можно назвать – служением России.

Если первыми потехами были созданные из мальчишек сел Семеновское и Преображенское роты, то когда эти мальчишки-мушкетеры выросли, то они стали основой профессиональной русской армии у зарождения которой и был Франц Лефорт

В 1695 году Лефорт был назначен адмиралом ещё не построенного русского флота, на следующий год возглавил Великое посольства в Западную Европу. Меня поразил тот факт, что когда он, вместе с Петром возвратился в Москву для подавления восстания стрельцов, то отказался принимать участие в казнях! Увы, Петр Алексеевич оказался плохим учеником и лично рубил головы. Махал на плахе топором также, как строил корабли. Не все смог передать Франц Лефорт своему ученику.

Я уже обронил, что термин «немец», скажем мягко, некорректен. Нет такого этнонима! Может будет, правильно будет называть их «германцами на русской службе»?

Тоже не точно, так как Германия появилась за долго до того, как представители различных земель северной Европы со временем ставшими составляющим это государства уже были на службе России.

Правильнее было бы, говоря о том или ином конкретном человеке, если нас действительно интересует его этническая принадлежность, указывая откуда он родом.

Генерала Миниха. Я вспомнил, прежде всего, потому, что возглавляемые им войска ворвались в мой Крым, сожгли Бахчисарай, Ак-Месджит, город в котором я живу и работаю.

Нет, «Пепел Клаасса» не стучит в моем сердце.

Было дело, что в 1571 году мои предки тоже жгли Москву и потому мне одинаково жаль и сожженную Москву, и сожженный Симферополь.

Появился Миних в России уже состоявшимся военным по приглашению русского посла в Варшаве Долгорукова вести инженерные дела, задуманные Петром I. Когда он представил царю чертёж нового укрепления Кронштадта, довольный Пётр сказал: «Спасибо Долгорукову, он доставил мне искусного инженера и генерала».

После восшествия на престол Анны Иоанновны был пожалован чинами президентом Военной коллегии, а 25 февраля (7 марта) 1732 года — генерал-фельдмаршалом. Миних привёл в порядок армейские финансы, основал при войсках госпитали для раненых и гарнизонные школы.

Не доверяя «старой гвардии», принимавшей участие во всех прежних заговорах против императоров, сформировал два новых гвардейских полка — Конной гвардии и Измайловский, названный так по имени подмосковного поселения Измайлово, в котором жила императрица. Основал в Петербурге первый в России Шляхетский кадетский корпус.

В Русско-турецкую войну (1735—1739) был главнокомандующим и во главе 50-тысячной армии вошел в Крым. Впрочем, об этом я уже писал.

С воцарением на троне Елизаветы, которая таки захватила власть с помощью старой гвардии, должен был быть убитым, но в связи с тем, что Елизавета поклялась, что в годы ее правления не будет казнен ни один человек, и слово свое сдержала, был отправлен в ссылку.

Не останавливаясь на дальнейших многочисленных войнах, память останавливается на славных именах героев войны 1812 года: Беннигсен Л.Л., Бенкендорф А.Х. Винцингероде Ф.Ф., Витгенштейн П.Х., Пестель П.И., Толь К.Ф., Фигнер А. С.,

Следующий виток памяти — имена мореплавателей: Врангель Ф.П., Беллингаузен Ф.Ф., Крузерштейн И.Ф., Литке Ф.П., Толль Э.В.,

Написал эти славные имена и вспомнился рассказ моего учителя, профессора Владимира Евгеньевича Полякова о том, как ему довелось служить в Кронштадте, где во время посещения тамошнего кладбища, сопровождавший их экскурсовод рассказал о том, что 22 июня 1941 года по приказу политотдела Балтийского флота кувалдами были разбиты все надгробные памятники с «немецкими» фамилиями. Как вы понимаете, таковыми оказались, не только вышеперечисленные «русские немцы», но и прославленные российские мореплаватели с шведскими, датскими и другими «нерусскими фамилиями». Грустная история.

Сегодня как-то не принято вспоминать, что появились немцы в России не как завоеватели. Их официально приглашали высшие чины империи и надо сказать, что никогда об этом не жалели.

Какая-то элитарная часть «русских немцев» со временем утратила свои немецкие корни, фактически превратившись в русских людей с немецкими фамилиями, но сельское население, за счет того, что оно жило компактно, изолировано сохранило и язык, и религию и традиции.

В губернских и уездных городах в каждом квартале был свой немец-колбасник, у которого отоваривались все жители квартала.

В каждом городе было представительство фирмы «Зингер». Эта прекрасная, удобная, дешевая швейная машинка была практически в каждой семье на территории Российской империи. Был прекрасно организован их сервис, причем мастера –наладчики сами приходили в каждый дом. Правда уже после войны и революции в Германии, когда на улицу были выброшены секретные документы Генерального штаба, вдруг выяснилось, что под прикрытием фирмы «Зингер» в каждом Российском городе находились офицеры германской разведки. Попутно стало известно, чтобы машинки были востребованы, они продавались ниже себестоимости, что избавило их от конкурентов. Убытки покрывали из секретных фондов, выделяемых на разведывательную деятельность.

С началом Первой мировой войны Россию совершенно неожиданно захлестнула волна германофобии. В начале августа 1914 года толпы людей громили магазины, владельцами которых были люди с немецкими фамилиями.

Вспоминаю, как еще на первом курсе принимал участие в празднике улицы Инге. Юрий Инге – советский поэт, моряк, погиб во время перехода наших кораблей из Таллина в Кронштадт. Тогда я с удивлением узнал, что семья Инге приехала в Крым из Петрограда не выдержав издевательств над мальчиком в гимназии, где ребята немцы сразу же стали изгоями. К слову сказать, тогда же «непатриотичный» Санкт-Петербург был переименован в Петроград, потом в еще более патриотичный Ленинград и слава Богу вновь вернул свое «непатриотичное имя».

Я не буду вспоминать известных актеров и актрис, чьи фамилии восходят к их немецким предкам, а, наконец, перейду к главной части своего сообщения – участия «русских немцев» в революции 1905 года.

Так меня учили, что я являюсь сторонником освещения истории с самых различных сторон, и, естественно, уверен, что есть смысл в том, чтобы всматриваться в прошлое, поскольку история имеет свойство повторяться.

Слово «революция» было «на кончике языка» всех просвещенных людей России еще со времен Великой Французской революции. Примечательно, что в большей степени о ней думали люди, чье материальное и социальное положение было несопоставимо с теми, о ком они заботились, за благо которых, готовы были отдать свою жизнь.

В нашей стране мало писали о революции 1905, так как она, как бы растворилась в Великой Русской революции, став ее «генеральной репетицией» [6, с. 9].

Пантеон действующих лиц этого периода и без того не очень большой, постоянно корректировался властями, которые возносили, низвергали или замалчивали те или иные имена. При этом фигурами умолчания становились не только конкретные люди, но и целые партии, которые не вписывались в прокрустово ложе истории ВКП(б) и всех ее последующих модификаций.

Имена одних из самых ярких участников этих событий — «русских немцев» Петра Шмидта и Николая Баумана были канонизированы и увековечены самыми различными способами.

Очень часто видимой целью революции объявлялась борьба со злом, при этом никто, как правило, не задумывается о том, что на смену одному злу приходит другое, как правило, еще большее. Лучшее — враг хорошего. Это сказано не мной.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад». Считается, что эту фразу впервые произнесли английские философы [6], Может быть, им виднее.

Я же хочу рассказать о человеке с немецкой фамилией, с русской душой и несчастной судьбой Николае Павловиче Шмидт.

Фамилия Шмидт принадлежит к группе германоязычных фамилий, образованных от названия профессии или рода деятельности. Образована она от слова «Schmidt», которое переводится как кузнец. Её кальками являются Смит, Коваль, Ковальчук, Коваленко, Ковальский, Ковач, Кузнецов, Налбандов… этот список можно продолжать до бесконечности Не удержусь заметить, что в моем родном крымскотатарском языке эта профессия, тоже ставшая фамилией, звучит как Демирджи.

Предки Николая Шмидта появились в Москве в начале XIX веке. Его прадед Матвей Шмидт был родом из Риги, и обосновался в Москве в 1817 году. Это был человек способный на поступок. Распродав все в Риге, он вложил все свои сбережения в открытие мебельной фабрики в самом центре Москвы на Арбатской площади. Его проект удался блестяще. Дело в том, что после пожара 1812 года и недолгой оккупации его французами возник огромный спрос на мебель. Отличным бизнесменом оказался и его сын Александр, который добился подрядов на изготовление мебели для вокзалов на строящейся железной дороге между Санкт-Петербургом и Москвой. Выполнение такого заказа позволило ему получить почетное наименование «Поставщик двора его императорского величества».

Отец нашего героя Павел Александрович Шмидт, помимо фабрики уже имел мебельный магазин на Кузнецком мосту. В 1881 году он женился на наследнице хлопчатобумажных королей России — Вере Викулове Морозовой. Вот от этого брака в декабре 1883 года у них родился сын Николай.

После окончания 5-й мужской классической гимназии Николай поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, но проучившись только первый семестр, формально в связи со смертью отца, подал прошение об академическом отпуске. Больше он к занятиям в университете так и не вернулся.

Мать уехала на лечение в Ниццу. Молодой фабрикант познакомился с актрисой Марией Андреевой, в ту пору очень близкой к писателю Максиму Горькому. Он6и сводят его с большевиками, которые постоянно и небезуспешно просят у него деньги на свои партийные нужды. Когда Николай достиг совершеннолетия, в ту пору этот срок был достаточно большой 21 год, то предъявил свои права на наследство.

По завещанию отца, фабрику и мебельный магазин следовало продать, а деньги разделить поровну между детьми. Супругу свою Павел Александрович в завещании почему-то не упомянул.

Опять же через Андрееву, Николай сближается со своим двоюродным дядей Саввой Морозовым, который в ту пору был одним из главных спонсоров большевиков.

Когда Николай Шмидт вступил в реальное владение мебельной фабрикой, а произошло это 1 мая 1905 года, то сразу же ввел 9-часовой рабочий день вместо 11-часового! Была повышена заработная плата рабочим, открыта амбулатория, заработали общеобразовательные курсы.

Через Максима Горького он передает 15 тысяч рублей на открытие первой легальной газеты большевиков «Новая жизнь».

Накануне московского восстания Николай Шмидт принимал на фабрику в качестве самых разных должностей всех тех, кого направляли ему большевики. Было закуплено оружия на 20 тысяч рублей: бельгийские револьверы стоимостью 30-32 рубля за каждый, тульские наганы стоимостью 22 рубля 60 копеек, ручные бомбы, которыми в то время не располагали ни работники полиции, ни армия. Рабочие фабрики ковали пики и делали из напильников заточки.

За первые 9 месяцев своего правления Шмидт растратил со своего банковского счета 85 тысяч рублей, а всего за год около 180 тысяч рублей. Все это, как мы понимаем сейчас, ушло на подготовку московского вооруженного восстания.

В помещении под машинным залом фабрики был устроен тир, где будущие боевики проходили обучение. Вместе с ними учился стрелять и сам хозяин фабрики. Во внутреннем дворе кидали пятифунтовые гири, тренируясь таким образом в бомбометании.

7 декабря 1905 года в Москве началась всеобщая забастовка, а с 9 на 10 декабря начали строиться баррикады. Эпицентром восстания стала мебельная фабрика Шмидта. Обсерватория Московского университета, которая находилась по соседству с фабрикой, где работал еще один Шмидт – будущий полярник Отто Юльевич, который изготавливал для большевиков карты с указанием мест, на которых было бы удобно создавать баррикады.

Восстание было жестоко подавлено прибывшим из Петербурга гвардейским Семеновским полком. Против револьверов действовала артиллерия.

Большинство защитников баррикад погибли, оставшихся в живых арестовали.

В десятке городов обязательно возле вокзала есть улица Ухтомского, названная так в память машиниста Алексея Ухтомского. Кстати, единственного канонизированного в нашей истории эсера. Заслуга его была в том, что он вывез на паровозе небольшую группу защитников баррикад и среди них впоследствии легендарного Михаила Фрунзе. Николая Шмидта среди них, к сожалению, не было.

Допрашивал Николая Шмидта сам командир карателей полковник Мин. Он предложил Шмидту написать записку своим рабочим, чтобы те прекратили борьбу и покинули территорию фабрики. Получив отказ, каратели открыли артиллерийский огонь. Фабрика была разрушена. Целиком выгорели склады с готовой уже продукцией на сумму порядка 100 тысяч рублей. Сгорело оборудование, лесоматериалы. На пепелище при раскопках были обнаружены десяток револьверов, ножи и кинжалы.

В «Воспоминаниях о В.И. Ленине» Надежда Крупская утверждала, что Николая Шмидта всячески мучили в тюрьме, а после чего зарезали [7, с 144-145].

Московское охранное отделение рассматривало Шмидта как одного из главарей декабрьского вооруженного восстания. По мнению большинства исследователей, Шмидт, был человеком наивным и не умеющим лгать. Он выдал всю интересующую следователям информацию, весь круг лиц принимавших участие в закупке оружия и подготовке восстания. На основании его показаний начались многочисленные аресты [1, с 247].

Осознав тот факт, что из него сделали предателя, Шмидт впал в глубокую депрессию, а 13 февраля 1907 года скончался при загадочных обстоятельствах. По официальной версии он разбил окно и осколком стекла перерезал себе горло.

Большевики утверждали, что Николай Шмидт был убит уголовниками по приказу правительства. Однако в последнее время многие историки придерживаются версии о его устранении самими большевиками.

Дело в том, что когда еще Шмидт находился в тюрьме, то сообщил своим сестрам Екатерине и Елизавете о своем завещании, по которому все средства передавались на борьбу с самодержавием.

Остальной долей наследства владели сестры, и вот тут в дело вступили обольстители от РСДРП в виде красавцев Виктора Таратуты и Николая Андриканиса. Эти люди были выбраны лично Владимиром Лениным для склонения сестер Шмидта к браку и дальнейшей передачи своей доли имущества в пользу партийной кассы. Девушки легко сдались настойчивому ухаживанию. К тому же Елизавета Шмидт с 1905 года уже состояла в РСДРП.

Поскольку Таратута находился на нелегальном положении и жил под чужими фамилиями не мог вступить в законный брак, то он уговорил Елизавету на фиктивный брак с его товарищем большевиком Александром Игнатьевым. Елизавета согласилась и передала свою долю наследства в партийную кассу.

С Екатериной все также складывалось первоначально гладко, но Андриканиса арестовали и выслали за границу. Екатерина последовала за ним. Во Франции молодожены неожиданно пришли к выводу, что на свою долю наследства можно найти лучшее применение, чем передать ее большевикам.

На них стали оказывать давление и, в конце концов, был достигнут компромисс — они передали большевикам только часть денег. По некоторым данным это было не менее 280 тысяч рублей. Как призналась впоследствии Надежда Крупская, в это время большевики получили прочную материальную базу [7, с 121].

Тело Шмидта выдали родственникам в ночь на 16 февраля, а на следующий день состоялись его похороны. В последний путь молодого фабриканта провожали тысячи людей, в основном рабочие и студенты Московских учебных заведений. Траурную процессию сопровождала вооруженная конная полиция.

В первом издании Большой Советской Энциклопедии, которая начала выходить в 1925 году, о Николае Шмидте, как о герое революции не было сказано ни слова. Не менее странно выглядит упоминание о нем во втором издании Большой Советской Энциклопедии за 1957 год. Там написано, что обстоятельства смерти остались неизвестными [2, с 127].

Большевикам было выгодно представить смерть Шмидта как произвол царских властей. Однако ситуация была слишком неоднозначной и спрятать свидетельства в пользу иных версий было не так то просто. Может быть, именно поэтому в первом издании Большой Советской Энциклопедии имя Николая Шмидта предпочли просто не упоминать. Ведь тогда еще были живы многие участники тех событий.

Лишь в третьем дополненном издании Большой Советской Энциклопедии появилось упоминание о завещании Шмидта в пользу большевиков, убийстве его в одиночной камере и превращении его похорон в серьезную политическую демонстрацию [3, с 197].

Как бы ни погиб Николай Павлович Шмидт, он искренне верил в идеи революции. Мог ли Николай Шмидт представить, что ждало Россию после прихода к власти большевиков?

Сегодня его именем назван проезд на Пресне, где создан музей вооруженного восстания. Драматургом Москоленко, к 80-летию гибели Шмидта, была написана и поставлена в Театре на Малой Бронной в 1987 году пьеса «Любящий вас Коля». В 1971 году в Москве в Шмидтовском проезде был установлен ему памятник. В самом центре Преображенского кладбища Москвы, стоит надгробие Николая Шмидта, на котором написано «фабрикант-революционер». Сестра Екатерина похоронена рядом с ним.

Грустная история, но, как оказалось, с продолжением. Разработанный Николаем Шмидтом алгоритм оказался чрезвычайно востребованным в XXI веке, когда владельцы фабрик, заводов, корпораций подобно мебельной фабрики Шмидта, превращали территорию своего предприятия в очаги революций, а рабочие становились «штурмовыми отрядами». Все это мы видели и видим на различных «майданах», «бархатных революций», «зимах и вёсен»…

Жаль и мебельную фабрику, которая после того, как её хозяин заболел революцией, полностью прекратила свое существование, а там, где она была сегодня разбит детский парк.

В своей работе я попытался понять Николая Шмидта, понять, но не судить! Как было бы здорово, если бы он продолжил начатые им реформы, продолжил учиться, разумно тратил деньги… Может быть тогда наша история пошла бы немного по-другому пути.

Список использованной литературы

1. Андриканис Е.Н. Хозяин «Чертова гнезда». – Москва, 1965.
2. Большая Советская Энциклопедия, т. 48. – Москва, 1957.
3. Большая Советская Энциклопедия, т. 23. – Москва, 1969.
4. Вольский-Валентинов Н.В. Малоизвестный Ленин. Наследство Николая Шмидта. – Париж, 1972.
5. Горький М. Дело Николая Шмидта. – Париж, 1906.
6. Кирсанова А. Толковый словарь крылатых слов и выражений. — М.: Мартин, 2004. — С. 217. — 448 с. — 1500 экз. — ISBN 5-8475-0154-4.
7. Крупская Н.К. Воспоминания о В. И. Ленине. – Москва, 1930.
8. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 41. С. 9--10.
9. Стариков Н.В. Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов. – Москва, 2010.
10. Тополянский В. В одной знакомой улице. – Москва 1998.
11. Фельштинский Ю. Убийство Н.П. Шмидта №5-6. – Москва, 2002.

Аннотация: В статье рассказывается о наиболее ярких «русских немцах» в российской армии, флоте, о династии московских мебельщиков Шмидт. Об участии последнего их представителя в декабрьском вооруженном восстании в Москве. О борьбе за наследство Шмидта, и его трагической гибели.

Ключевые слова: Москва, Россия, немцы, Шмидт, революция, деньги.

Annotation: The article describes the most striking "Russian Germans" in the Russian army, the fleet about the dynasty of Moscow furniture makers Schmidt. On the participation of their last representative in the December armed uprising in Moscow. On the struggle for Schmidt's legacy, and his tragic death.

Keywords: Moscow, Russia, Germans, Schmidt, revolution, money.

Приложения: